Хью Лори “Хауc - мой герой”

Q: Смогли бы вы сморозить какое-нибудь ругательство в духе Хауза?

A:Да, мне нравятся его ругательства. Но у меня личный подход к каждому, так что не волнуйтесь по этому поводу. Я имею в виду, что если в вашей жизни все идет гладко, вы будете сдерживаться от ругательств, чтобы ваша работа получилась, а вашей жизни ничего не угрожало. Так что, думаю, я бы воздержался от этого. В реальной жизни, конечно, нельзя сразу понять, с хорошим или плохим человеком вы имеете дело. Это только по телевизору можно сразу понять, что к чему.

Q: В сериале вы сталкиваетесь с разными болезнями. Вы когда-нибудь сами страдали от психоматического заболевания?

A: Ну, у меня было одно шоу, от которого у меня пошла сенная лихорадка. Просто если взять все эти симптомы - ну, вы знаете: кашель, чихание, заложенный нос - прямо фантастика, с чего все это начинает проявляться! Вдруг обнаруживаешь, что говоришь с заложенным носом, но думаешь: “Нет, я в порядке… А что я делаю?” Так действительно бывает. Но в общем-то, я не страдаю от этой психоматической фигни. Нет, думаю, что нет.

Q: Хороший ли вы пациент? Часто ли вы прибегаете к мнению второго врача, не доверяя первому?

A: Я полностью доверяю докторам. Я принимаю первое же мнение на веру. Я не думаю, что вообще когда-либо прибегал ко второму мнению относительно чего-то. Мой папа был доктором, так что я воспитывался не то чтобы… в благоговении, но уважении к докторам. Я никогда не сталкивался с реальной проблемой, когда мне бы пришлось искать другие пути, если все, что было уже испробовано, не помогает. Тьфу-тьфу-тьфу, я никогда не был в такой ситуации. Я просто принимаю любое лекарство, которое мне дают.

Q: Осталась ли с вами хаузовская хромота?

A: Да, она оказала на меня свое влияние. И как это ни странно, не сама походка, а привычка делать все одной рукой. Фактически, это больше стесняет, чем ходьба с прихрамыванием. На то, чтобы выпить чашку чая, положить в нее два кубика сахара, открыть дверь и ответить на телефон только при помощи одной руки, уходит все время. Для меня каждая сцена определяется тем, куда я собираюсь припарковать свою трость. Мне приходится думать: “Так, трость у меня, куда теперь мне ее положить?” Так что, да, это доставляет физические неудобства.

Q: Делает ли вас то, что вы сыграли полного подонка на ТВ, более приятным человеком в реальной жизни?

A: Понимаете, дело в том, что я не считаю его таким уж плохим. Для меня он герой. Он не обходителен и совсем не тот парень, с кем бы вы хотели познакомить свою маму. Но он всегда в поисках правды - той правды, которая однажды спасет вашу жизнь или жизнь кого-то, кого вы любите. Это героично, ведь он отхватывает большой кусок от своего шанса на счастье, и отказывается от нормального общения с людьми, чтобы стать бескомпромиссным борцом за правду. Лично я считаю, что он великий парень. Я не говорю, что хотел бы быть таким как он, но я думаю, что он героичен.

Q: В чем отличия между американскими и английскими здравохранительными органами?

A: Странно. Этот сериал невозможно было бы сделать в рамках британского телевидения - не только из-за разницы в стиле ТВ продукции, но и потому, что у нас такая больница просто бы не существовала. Чтобы шесть высококвалифицированных докторов занимались только одним случаем - такого не существует в Британии. Что же насчет самой постановки? С этим то же самое. Я имею ввиду, что в коридорах - мы называем их проходами (американский и английский варианты названия - прим. перев.) - можно поместить минимум 40 кроватей. И потом, у нас полы как будто мраморные или из красного дерева - все это слишком жирно.