Людмила Чурсина: Я хотела строить самолеты либо пароходы или стать председателем колхоза

Советские зрители после «Донской повести» и «Угрюм-реки» просто влюбились в эту красавицу. Популярность Людмилы Чурсиной зашкаливала за рамки журнальных обложек, она стала самой молодой актрисой, получившей звание Народной артистки СССР. В последнее время она не снимается в кино, работая только в театре. Но для сериала «Маргоша» она сделала исключение, сыграв роль мамы главного мужчины телехита «1+1» - Калугина.

Людмила Чурсина: «Я хотела строить самолеты либо пароходы или стать председателем колхоза. На меньшее я была не согласна»

- Людмила Алексеевна, чем вас заинтересовала работа в проекте «Маргоша»?

- Меня заинтересовала сама идея превращения мужчины в женщину. Сегодня мужчины вообще очень любят переодеваться и играть в женщин. У нас в сериале это случается довольно чудно, но очень убедительно. Затем я поговорила с режиссерами и продюсерами о своей героине. Я нафантазировала, что она «приходящая» мать и бабушка потому, что у нее своя очень интенсивная жизнь. Она самодостаточна, современна, всем интересуется, занимается фен-шуй, йогой. К сожалению, в процессе съемок многое изменилось: не всегда можно воплотить в жизнь придуманные вещи. В результате моя героиня осталась просто интеллигентной и деликатной особой, но все равно с характером. Она наблюдает за сменой жен у сына, но ведет себя очень аккуратно: не вмешивается, может лишь иногда подколоть. Очень любит внучку, у них хороший контакт. Кроме того, в этом сериале никого не терзают, не убивают, на экране не льется кровь, и это уже хорошо. Отличная компания, человеческая атмосфера в коллективе.

- Увлечения йогой и фен-шуй вам самой близко?

- Да. Йогой я когда-то занималась, а фен-шуй - так, по касательной. Мне кажется, сейчас эти течения очень модны, и я хотела сделать свою героиню современной женщиной. И хотя в сериале мы не видим, как и чем она занимается, она время от времени говорит: «Так, я опаздываю, у меня йога!» и якобы спешит на занятия (улыбается).

- В вашей жизни йога и фен-шуй сейчас имеют место?

- Остаточные явления, естественно, место имеют, особенно дыхательная гимнастика. А что до увлечения фен-шуй, хоть я и накупила массу книг, пыталась прислушиваться к советам специалистов и даже мебель переставлять в соответствии с этим учением, у меня это все же очень несерьезно.

- Интересно, в реинкарнацию вы верите?

- Я православная. Безусловно, все учения о реинкарнации очень интересны. Вроде даже и подтверждения этому есть. Но я не знаю, мне трудно об этом судить. Знаю одно – что пока мы живем, мы должны оставаться людьми, проходя свою школу. Сохранять уважение к себе подобным, к природе, семье. Вообще, ко всему, что создано Творцом.

- Вы можете сказать, что хорошо понимаете мужчин?

- Я имею представление о мужчинах, много с ними общаюсь, анализирую, предполагаю их реакции… В большинстве своем мужчины - это большие дети, которые довольно эгоистичны и требуют к себе массу внимания. Если мужчина красив, то в нем обязательно присутствует нарциссизм. Очень редко мне доводилось встречать мужчин, которых в полном смысле можно было бы назвать мужчинами. Мало кто способен соответствовать этому понятию. Мужчин, для которых еще существуют понятия чести, долга, каких-то обязательств, сегодня очень мало.

- Актерская среда - жестокая среда: интриги, зависть, соперничество… Сложно в такой среде оставаться человеком?

- Мне в жизни очень повезло в этом плане: я никогда не задумывалась, через кого переступить, кого отпихнуть. Роли ко мне шли, я много играла. Поэтому я оставалась миролюбивым, доброжелательным и до поры до времени терпеливым человеком. Если же терпение заканчивалось, я просто жестко обрывала общение. По такому принципу живу и сейчас.

- С завистью вам сталкиваться приходилось?

- Наверное, да. В этом случае всегда хотелось защититься и отгородиться, потому что мысль - материальна. Наверное, и мне не чужда зависть. Например, когда я смотрю на потрясающие работы своих коллег и думаю: «Я бы так не смогла!». Но это не черная зависть, а белая. Я радуюсь, что кто-то смог, сделал больше, прорвался выше, дальше, чем я…

- О ком вы можете так сказать?

- Удивительная актриса Инна Чурикова. Олег Янковский, царство ему небесное, всегда поражал меня величайшим человеческим достоинством и профессионализмом. Прекрасная актриса Нонна Мордюкова. Неподражаемые Евгений Евстигнеев, Евгений Леонов. Причем мне и с Леоновым, и с Евстигнеевым довелось сниматься. Из зарубежных – совершенно замечательная актриса Анна Маньяни. А как прекрасна Джульетта Мазина с ее распахнутыми беззащитными глазами, всегда полными человеколюбия. Николсон – очень мощный артист. В общем, всех не перечислишь.

- С какого возраста вы себя помните?

- Из Риги моя мама была эвакуирована в Сталинабад, Таджикистан. Времена стояли сложные, голодные. Я помню, как бабушка ходила на рынок с какими-то грошами, помню прилавки, на которых (мне казалось, до самого неба!) высились стопки ароматных блестящих лепешек с кунжутом… Я помню, у меня было одно желание – вот вырасту, заработаю денег, и куплю себе целую гору этих лепешек!

- Купили?

- Да! Когда я потом приехала на фестиваль с премьерой фильма, я от души накупала этих лепешек, дынь и арбузов и лакомилась…

- Что было для вас самым вкусным лакомством в детстве?

- В те годы дети не были избалованы. Поэтому простой хлеб с маслом – это уже лакомство. Я до сих пор его обожаю. Хотя говорят, что сливочное масло вредно, но ведь и жить вообще вредно, так что не будем о грустном (улыбается).

- Если вы так хорошо рисовали, почему не пошли учиться на художника?

- Бог знает почему. Все вокруг думали, что именно на художника я и пойду, а мне помимо рисования хорошо давались точные науки. Я, кстати, только с седьмого класса за ум взялась, а так была сложной ученицей, и даже двойки по поведению у меня случались.

- И кем вы себя видели в будущем?

- Я хотела либо строить самолеты, либо пароходы, либо стать председателем колхоза. На меньшее я была не согласна (улыбается).

- Вам нравилась власть?

- Скорее ее атрибуты, по своей романтической наивности. Самолеты и пароходы, они же такие огромные, мощные, красивые! (улыбается) Однако все это осталось в моей жизни за скобками, хотя я очень много летала и плавала в своей жизни. Однажды, когда мы плыли по Каспию, начался сильный шторм, и я потеряла сандалии. Мама лежала зеленая, а я стояла на палубе и восторженно кричала: «Поддай, поддай!» (смеется). Приплыли, а там температура 45 градусов, и до первого обувного магазина (в те времена их на каждом шагу, как сейчас, не строили, надо было еще поискать), мне пришлось бежать буквально вприпрыжку (улыбается). Потом отец работал во Владивостоке, откуда уехал на Камчатку, оттуда - на Чукотку, словом, пришлось попутешествовать.

- С путешествиями ясно. А чем вас пост председателя колхоза привлекал?

- Я всегда хорошо относилась к людям, которые уважают землю, умеют с ней общаться, любят ее украшать. Ведь это же люди, которые нас кормят. К сожалению, хозяйство у нас сейчас в упадке, фермерство не прижилось… Но вы бы видели, сколько на Дальнем Востоке земли!!! И как ловко китайские наши друзья ее осваивают. Совсем как муравьи! И как лениво и даже презрительно на все это смотрят наши люди... Это грустно.

- Свой кусочек земли у вас есть?

- Да, под Петербургом. Мне когда-то как народной артистке СССР дали там комнату с верандочкой. Все протекало, ломалось, мы постоянно что-то ремонтировали, но места там дивные. А потом, когда за эту комнатку стали брать безумные деньги, мы с семьей моей родной сестры решили сами приобрести там кусок земли и построили дом. Культуры строительства тогда практически не было: это сейчас бум дачных имений, и мастеров найти не проблема. Мы столько вложили в этот дом, что дача у нас получилась золотой (улыбается). Но все равно, там прекрасно. Поскольку участок еще не сделан до конца, я пытаюсь что-то там украшать, выкладывать камешками дорожки… Приезжаю и благодарю березы, сосны и каждую травинку.

- А цветы там сажаете?

- Нет, я приезжаю туда всего на два-три дня, и то спонтанно.

- Вы часто бываете на гастролях. Летать не боитесь?

- Нет. Кому что сужено. А разве с поездами и автомобилями не случается? У каждого свой срок и своя дорога.

- А чего вы боялись в детстве, когда не могли так здраво рассуждать?

- Я боялась темноты. Мы жили в Тбилиси, и в школу я ходила через парк, о котором рассказывали очень неприятные и страшные истории. Страх темноты остался у меня до сих пор. Темноты и замкнутого пространства. Хотя и бескрайных открытых пространств я не люблю. Я люблю, чтобы все было в гармонии. Я, например, не понимаю небоскребов – они превращают людей в крошечные винтики.

- Помните вашу первую основательную поездку за границу?

- Первая большая поездка – это целый месяц на фестивале в Индии. До этого были Румыния, Польша... А Индия казалась такой невероятно далекой сказочной страной: удивительно трогательная музыка, восхитительные танцы… Но оказалось, что в этой сказке есть место и нищете, и проказе, и жестокости.

- Что вас больше всего там поразило?

- Меня поразило все. И коровы на дорогах, которых надо было объезжать, и обезьяны, и какие-то невероятные кровавого цвета закаты. Тревожно, дух захватывает и кажется, что это просто невозможно. Поразила Калькутта, особенно зловонные каналы в пригороде, над которыми жили люди. И, конечно, поразили сами местные жители. У них очень трогательная и наивная душа, их ничего не стоило рассмешить.

- По чему из того, советского времени вы скучаете?

- Пирожки на улицах очень вкусные продавали (улыбается). Если серьезнее, тогда не было таких страхов, как сегодня. И чем больше мы боимся, тем доступнее становимся для всякого негатива. Люди забавляются, снимая фильмы ужасов о мутантах, катастрофах, атаках из космоса, забывая о том, что самое страшное – это сон разума. Человечество так беззаботно в это играет и почему-то совсем не хочет проанализировать хотя бы последние сто лет. Ведь практически все, что придумывали фантасты, постепенно реализуется, и порой в очень страшных и уродливых формах. Но человек беспечен. Мир сегодня опасен и яростен: в своем безудержном потреблении, ориентации на престиж. Мы дорвались до этого. Не знаю, кто виновен в экономическом кризисе, но мне кажется, что все это устроил Высший Разум. Чтобы человечество немного охладело.