Интервью с Дэниэлом Гиллисом

Самый необычный вампир Дэниэл Гиллис признается, что ему по душе «Дневники Вампира», а также делится своими мыслями о мотивах поведения Элайджи.

Третий сезон «Дневников Вампира». Есть о чем подумать, о чем написать, особенно это касается родственных связей.

С самого начала мы наблюдали за развитием сложных родственных отношений между братьями Сальваторе, влюбившимися в Елену.

В прошлом сезоне мы познакомились с Элайджей (Дэниэл Гиллис), одним из Древних вампиров, чьим братом оказался гибрид оборотня и вампира Клаус (Джозеф Морган). Что, в общем-то, не так уж плохо, если забыть о том, что он убил почти всю свою семью, постарался убить Элайджу, принес Елену в жертву, переманил Стэфана на сторону и продолжает сеять ужас повсюду. Этого предостаточно, чтобы заставить даже вампира пересмотреть братские отношения, считает герой Гиллиса.

– Когда Вы пришли в сериал «Дневники Вампира», что Вы знали об Элайдже? Он оказался таким, каким Вы его себе представляли?

– Я видел несколько версий того, каким они (сценаристы – прим. перев.) его себе представляли. Я не читал книги. Во время прослушивания я думал, – и я много раз уже это говорил журналистам – что они возьмут актера постарше. «Отлично», – сказали мне и похлопали по плечу, – «спасибо, но нет». Поэтому, когда месяц спустя я узнал, что все-таки буду сниматься, у меня просто не было времени на подробности, я был на мальчишнике у брата моей жены, я ничего не знал о своем герое. Я прочел несколько черновых сцен, которые очевидно были написаны для прослушивания и поэтому никогда не были сняты, так что это у вас надо спросить, похож ли он в конечном итоге на меня? У меня были определенные идеи насчет того, каким я себе его представляю, и когда все только начиналось, я постарался кое-что из этого воплотить, к счастью, этот сериал дал этот шанс, мне это удалось.

– До съемок в «Дневниках Вампира» Вы, вероятно, имели представление о вампирах, какими их нужно сыграть. Чем это отличалось от «Дневников Вампира» и в чем соответствовало?

– Ну признаюсь, что я скорее всего единственный вампир, чьих зубов вы так и не увидели. Для меня это было чем-то по-настоящему уникальным и захватывающим. И теперь я так рад, что Джули и Кевин все-таки решили оставить это за кадром. Признаюсь, мои представления совпадают с тем, как я представлял себе свою роль. Да, он сверхъестественно крутой злодей, но вы не заметите за ним привычных вампирских приемов. Мы ни разу не видели, как Элайджа хватает свою жертву и пьет ее кровь. Мы видели, как он убивает, но это демонстрация его сверхъестественной силы, а не его вампирской сути. И мне это нравится, надеюсь, что они не будут это менять. В нем есть тайна, в этом парне. Это две тысячи лет безукоризненной репутации.

– Каково это играть крутого парня в компании других крутых парней?

– Это забавно. И надеюсь, в этом сезоне они продолжат в том же духе. Я хочу делать это снова и снова. С прошлого года я начал заниматься тайскими боевыми искусствами и кикбоксингом. И то, что я должен был играть Элайджу, показалось мне очень кстати, ведь на тренировках я привык к опасности, а роль давала мне возможность продемонстрировать «силу характера», хоть я и ненавижу это слово, оно затаскано, но очень подходит в данном случае.

– Помимо того, что он крутой, Элайджа еще и отягощен бременем раскрывать правду о прошлом. Как Вам удалось воплотить это, сыграть так, будто это Ваши глубоко личные переживания?

– Просто нужно знать, что тебе нужно сказать, как свои пять пальцев. Нет простого пути, нет секрета. Ты просто должен работать в 10 раз больше, чем другие на площадке, чтобы произнести целый параграф из диалога также просто, как говоришь «Привет, как ты?»

– Элайджа с первых минут своего появления стал неотъемлемой частью сериала. Считаете ли Вы это своей заслугой как актера?

– Это один из тех вопросов, ответив на который, вы так или иначе ставите себя в неловкое положение. Я склонен уклониться от прямого ответа и сказать, что в первую очередь это заслуга талантливых сценаристов. Я сыграл одного из лучших персонажей. Я подумал, что шоу нуждается в какой-то угрозе, в чем-то устрашающем – своего рода сильнейшем шторме во всем происходящем.

– Как Вы относитесь к тому, что Клаус бросил Элайджу и взял в «братья» Стэфана?

– Оставим это Джулии, но честно говоря, Стэфан может оставить себе такого брата. Ужасного брата. Я лучше буду один, чем с таким наставником. Это как Чарли Мэнсон в роли твоей первой учительницы.

– Могли бы Вы согласиться с тем, что некоторые решения Элайджи были продиктованы неверными мотивами?

–Я считаю, что он повел себя по-идиотски. Моя реакция на его действия в конце последнего сезона была примерно такая «Так, это уже непристойно глупо». Не может настолько интеллигентный вампир, немало поживший на белом свете, способный взмахом руки убить другого вампира и передвигающийся со скоростью света сказать: «А знаете, этот Клаус не такой уже и плохой…» Я люблю тебя, Джули, я люблю тебя Кевин, но это было… странно.

– Может быть у него есть тайный план, о котором мы узнаем в новом сезоне?

– Возможно. Может он уже так привык быть убиваемым и воскрешаемым, что, похоже «все это должно сработать». Я все это узнаю тогда же, когда и вы, поверьте.

– Как Вы думаете, чем может Клаус заслужить прощение Элайджи?

– Вернуть ему семью и оставить Елену в покое.

– Говорилось, что этот сезон будет посвящен Древним. Расскажите об этом?

– Будет масса разнообразных событий. В духе Шекспира, я бы сказал.

– Было ли что-то в сценарии или за кулисами «Дневников Вампира», что Вас по-настоящему удивило?

– Такое случается каждую неделю. Каждый раз я читаю сценарий и говорю сам себе «О, Боже мой». Думаю, они это нарочно.

– Что-то еще, что нам нужно узнать о «Дневниках Вампира» прямо сейчас?

– Пристегнитесь покрепче.